«Из получивших широкое распространение слухов явствует, что благодаря давлению и настояниям британского правительства Диван, который прежде был против этого, и турецкий посланник недавно заключили с Австрией соглашение, в силу которого австрийские войска должны войти в Дунайские княжества и занять часть Турецкой империи».
Как же случилось, что в минуту опасности Австрия вместо того, чтобы спешно двинуть свои силы, воздержалась от этого и начала новые переговоры? Оратор хотел бы также знать, продолжаются ли венские совещания и какие вопросы на них обсуждаются. В общем он находит, что Англия слишком зависима от германских держав.
В доказательство того, что Австрия «должна» быть наилучшим союзником, лорд Кларендон показал, как Россия окружает различные ее территории и запугивает ее. Австро-турецкий договор не мог быть предъявлен палате, так как до сих пор еще не получен его ратифицированный экземпляр. Лорд Кларендон считает возможным заверить палату, что недалеко то время, когда Австрия будет действовать совместно с Англией, но, «впрочем, он ни за что не ручается». Тем не менее, исходя из общей характеристики Австрии и из того факта, что Кларендон управляет министерством иностранных дел, благородные лорды могут сделать самые утешительные заключения. Лорд Кларендон, дважды уличенный в самой бесстыдной лжи, естественно ожидает теперь абсолютного доверия к своему заявлению, что
«правительство не намерено вернуться к status quo и не намерено также удовлетвориться наскоро состряпанным миром, который был бы только гнилым перемирием и сделал бы неизбежной новую войну».
Показав такой блистательный образец своей собственной высокой просвещенности, лорды естественно перешли к вопросам народного образования — и на этом мы с ними расстанемся.
Во время прений в палате лордов палата общин занималась какими-то, незначительными вопросами, пока ей не было сообщено о речи лорда Абердина, которая произвела «неприятное впечатление». Лорд Джон Рассел тотчас же почувствовал, что необходимо произвести обратное впечатление.
Когда правительство собиралось потребовать первой чрезвычайной субсидии, оно пустило в ход «великолепный» балтийский флот; поводом для второй субсидии должна была явиться знаменитая бомбардировка Одессы; теперь в качестве пароля был выбран Севастополь.
Лорд Джон начал с того, что отдал должное «патриотическому» духу палаты, проявившемуся в ее щедром отклике на первые просьбы правительства о субсидиях, и поблагодарил палату за то, что она до сих пор воздерживалась от того, чтобы ставить правительству затруднительные вопросы. Это дало возможность достигнуть многого, очень многого — обеспечено большое количество судов и людей. Англия имеет теперь 17 пароходов первого, второго и третьего ранга вместо одного, которым она располагала к 1 января 1853 г., 17 парусных линейных судов, вместо 11, и морские военные силы численностью в 57200 человек, вместо 33910. Кроме того, на турецком побережье высажен корпус, насчитывающий свыше 30000 солдат, «многие из которых были недавно в Варне». Так обстоит дело с военными ресурсами. Что же касается военных операций, то они еще
«только начались, и пока можно только сказать, что турецкая армия совершила чудеса храбрости. Теперь никто не скажет, что русский император может одним щелчком ниспровергнуть всю оттоманскую державу. Наряду с блестящими подвигами турок славу этой войны составляет полное единение и гармония французской и английской армий».
Перейдя затем к вопросу об испрашиваемых кредитах, лорд Джон заявил, что он не может в точности объяснить депутатам, на что именно требуются деньги. Какие-нибудь два миллиона могут понадобиться на интендантство, артиллерию и транспорты; кроме того, к британской армии, может присоединиться крупное подразделение турецких войск, жалованье которому будет выплачиваться британским правительством. В общем, однако, деньги испрашиваются у палаты не на основании каких-нибудь подробных смет, но для использования правительством «по мере необходимости».
Австрия, заявил благородный лорд, еще больше заинтересована в защите Турции, чем даже Франция или Англия. Утвердив свое господство над Дунайскими княжествами и приобретя преобладающее влияние в Турции, царь целиком бы подчинил себе австрийское правительство. Но чтобы правильно судить об Австрии, необходимо помнить, в каких трудных условиях она находится. Русские войска в нескольких пунктах могут близко подойти к австрийской столице, а, с другой стороны, в некоторых подчиненных Австрии областях положение настолько тревожно, что вступить в войну было бы для нее опасно. Поэтому она и старалась, пока это было возможно, добиться разрешения этих вопросов путем переговоров. Но недавно она отправила послание императору Россия, ответ которого нельзя назвать уклончивым.
«Во-первых, Россия не изъявляет готовности назначить какой-либо срок для эвакуации Дунайских княжеств. Она полагает, что коль скоро война объявлена, коль скоро Англия и Франция приняли участие в ней и превосходят Россию силами в Черном и Балтийском морях, в то время как русский военный флот не покидает своих портов, — в качестве театра военных действий остаются только Дунайские княжества и судоходство на Дунае, где Россия может надеяться восстановить равновесие и успехами своего оружия добиться победы. Поэтому она отказывается эвакуировать Дунайские княжества на подобных условиях».
Россия была готова принять принципы, изложенные в протоколе от 9 апреля, за исключением пункта о допущении Турции в содружество европейских держав. Что касается дальнейшего поведения Австрии, то лорд Джон думает, что ее нынешняя политика ошибочна, но в то же время он не может поверить, чтобы она изменила принятым на себя обязательствам. Согласно этим обязательствам, заключенным с западными державами и Турцией, Австрия обязалась принять участие в попытке дать отпор России. Возможно, однако, что она попытается снова добиться более благоприятного ответа из С.-Петербурга. Союзники. конечно, не могут контролировать правительственные органы Австрии, так же как и Австрия не может контролировать прусского короля. Ясно, таким образом, что для всех держав имеются самые благоприятные условия для совместного выступления против России.
Затем лорд Джон перешел к подробному и восторженному изложению того, что намерены предпринять Англия и: Франция. Целостность Турции несовместима с возвращением к status quo в Дунайских княжествах. Лорд Джон заявил:
«Но, милостивый государь, еще и с другой стороны позиция России угрожает независимости и целостности Турции. Я имею в виду создание сильной крепости, оборудованной по всем правилам искусства, неприступной, насколько это возможно для военного искусства, и имеющей в своем порту крупнейший флот из линейных судов, готовых в любую минуту отплыть с попутным ветром к Босфору. Я считаю такое положение настолько угрожающим для Турции, что никакой мирный договор не мог бы быть признан удовлетворительным, если бы он оставил за русским императором эту угрожающую позицию. (Шумные аплодисменты.) Мы будем готовы и впредь, как мы были готовы до сих пор, обсудить этот вопрос с правительством Франции, и я имею все основания думать, что правительство императора французов вполне солидарно с нами в этом пункте». (Аплодисменты.)
Относительно предложения г-на Дизраэли об осенней сессии лорд Джон сказал, что он «отказывается принимать от членов этой-палаты какие-либо условия, ограничивающие свободу министров».
Было бы утомительно и излишне передавать все соображения, высказанные по этому поводу Юмами, Банксами, Найтами, Алкоками и tutti quanti [им подобными. Ред.].
Г-н Кобден, поверив словам лорда Джона и вообразив, что он превратил палату в военный совет, весьма усердно старался показать, почему Севастополь и Крым ни в коем случае не должны быть взяты. Более интересную тему он затронул, поставив вопрос, не находится ли Англия в союзе с правительствами против народов; глубоко заблуждаются люди, воображающие, будто война была предпринята в защиту угнетенных национальностей; в действительности она ведется для того, чтобы сделать еще крепче цепи, которые удерживают Венгрию и Италию под властью Австрии. В палате есть почтенные, но введенные в заблуждение депутаты, которые